Современное искусство не воруют

Единственная вещь, которая не выходит из моды уже больше 3000 лет – это современное искусство. СССР на 70 лет из этого процесса выпал, но сейчас интерес к современному искусству возвращается, однако в извращенной форме – ценители готовы платить не за шедевры, а за возможность быть в числе избранных.

Парадоксально наблюдать те низкие меры безопасности, которые можно видеть на многих выставках современного искусства. Когда начинаешь интересоваться ценами, тебе озвучивают шестизначные цифры: иногда сумма достигает 1 млн евро, как на недавно прошедшей на Красном октябре CosMoscow. Продажи, кстати, были неплохие. Галеристы отмечали, что после кризиса москвичи снова готовы инвестировать в современное искусство. Слово «покупать» здесь не говорят по двум причинам.

Yang Shaobin. An egg impossible to swallow

Во-первых, говоря об инвестиции, подразумевают определенный шанс потом на этом как-то заработать. Разумеется, вместе с шансом покупается и риск, что через 5-10 лет об этом авторе никто не вспомнит, но об этом говорить не принято. Все свято верят, что произведения современных гениев будут только дорожать.

Во-вторых, говоря об инвестиции, намекают на универсальность предлагаемого товара. Это не холодильник, который через полгода работы потеряет треть цены; произведение искусства – это как предприятие, которое живет своей жизнью. На ваши деньги, но своей. И в любой момент вы можете это предприятие передать другому инвестору, потому что оно ценно своей самодостаточностью.

Работа братьев Тотибадзе

И то, и другое – ложь. Ценность современного искусства определяется в первую очередь его контекстом. Если вам когда-нибудь доводилось покупать современное искусство, вы знаете, что стоит оставить в галерее хотя бы пять тысяч евро, ты тут же попадаешь в закрытый клуб прогрессивной общественности. Непонятно откуда взявшиеся люди начинают тобой интересоваться, желают с тобой познакомиться, оригинально поздравляют с праздниками, приглашают на закрытые ивенты и т.д. и т.п. Стоимость всех этих мелких радостей, разумеется, заложена в стоимость приобретенной работы.

Neo Rauch, Puls, 2005 (Courtesy Galerie Eigen + Art Berlin), Art Basel 2008

К тому же вы получаете возможность хвастаться перед гостями, и не только: «AES+F? Да, у меня есть одна их работа. Нужно будет достать с чердака и повесить в гостиной, если о них так много говорят!».

AES+F Allegoria #8 (The War of Worlds) 2010

И, возвращаясь к первоначальной теме безопасности, следует отметить, что эти многотысячные шедевры очень слабо охраняются. Почему? Да потому, что в отрыве от контекста галереи они совершенно теряют свою ценность и не дают «пропуска» в тусовку.

И это самая лучшая защита современного искусства от воровства и подделок – авторская продажа. В современном искусстве мастерство исполнения уже давно отошло на второй план – худучилища ежегодно выпускают несколько десятков мастеров, которые могут великолепно писать маслом, но успеха добиваются единицы, которым удается сформировать вокруг себя нужный контекст, которые понимают правила, по которым живет этот рынок. И вот этот самый контекст и является объектом покупки. Подделать его или украсть совершенно невозможно.

Виктор Тихонов

Причем если раньше произведения искусства могли быть доступны ограниченному кругу лиц в силу ограниченности технологий, то сейчас чем чаще какое-либо произведение упоминается в блогах, чем больше с ним связано скандалов, слухов и сенсаций, – тем больше оно стоит. И тут срабатывает одно из главных свойств искусства вообще – актуальность. Ведь в любое время картины и скульптуры создавались как ответ миру за окном мастерской. И этот ответ был всегда оригинальным, в том его и привлекательность не только для современников, но и для последующих поколений.

Художник Том Федро

И, разумеется, в таком контексте современное искусство не могло не полюбиться медиа. И только глупец может всерьез говорить о том, что живопись и скульптура умирают из-за интернета! Никогда еще у художника не было возможности одним взмахом кисти взволновать такое количество людей.